Androgyny is a buzzword that has been embraced by the fashion pack for as long as we can remember, but the recent appearance of transgender models on international runways has kicked gender bending into overdrive. In the nineties, supermodels Omahyra Mota and Kristen McMenamy made their mark with their masculine look. A decade later couture sensations Iris Strubegger and Hannelore Knuts stepped into fill their shoes. Compelling and confrontational, the gender dichotomy has never failed to push a few buttons — but the archetypal tomboys and biker bitches of the past were nothing like the androgynes of the new era.
Riccardo Tisci, creative director of fashion titan Givenchy, changed all the rules when he chose to feature his transsexual personal assistant, Lea T, as the star of the brand’s Fall Winter 2010 campaign. The brooding Brazilian’s gothic aristocracy embodied the Givenchy aesthetic, and Tisci single-handedly created a new transgender perception of beauty. Word was out — femme males were in.
This reverse role-play of the sexes has now created a niche for effeminate male models. The buzz is palpable, and Melbourne model Andrej Pejic is at the centre of the hysteria.
In Oyster #91, Renee Warne asked the epicene beauty how all this twisted transgender attention sits with his own perceptions of sexuality. Here is an excerpt of the interview, along with a selection of the images.
читать дальшеRenee: What was your reaction when first approached to play a role in women’s fashion?
Andrej: It was expected, almost inevitable. I remember the first time. I had just finished with L’Oréal Melbourne Fashion Festival, and Geoffrey J. Finch, the designer for Antipodium, asked me if I’d open his show in Sydney. I of course had no qualms, and the experience was unreal.
Renee: Has your success in women’s shows and editorial had an effect on your bookings in menswear?
Andrej: Well, my success in women’s editorial has definitely had a positive impact on my career overall. There are levels of high fashion that male models never really reach; to be in Vogue can only mean good things.
Renee: You have played a key role in bringing about positivity for, and acceptance of, transsexuals. How do you feel about being tasked with being a poster boy for the transgender movement?
Andrej: I’m not really keen on the idea of being a poster boy for anything. I think it makes for a very limited existence. However, bringing awareness to an often isolated, misperceived and mistreated minority is something I’m very happy to do. Other models have spoken out about feeling displaced and isolated as a result of their appearance.
Renee: Is this something you have struggled with?
Andrej: I think you may be referring to Lea T. She has stated this, however it isn’t her appearance that is the isolating factor — she is a beautiful girl — rather it is the backward perception many people have of transgender individuals. This, however, is the fault of our governments and ruling circles, which are not even interested in such issues. Religious stigma and the media also play very negative roles. I personally feel very accepted in the fashion industry, [as well as] by my family and friends; however I’m aware that there are many who disapprove of the way I am, and at times I do find this saddening.
Renee: Your success as part of this movement has seen you travel around the world, working with some of the highest profile talents in the industry. How has your experience affected your perceptions of beauty and sexuality?
Andrej: I admit that working in this industry has changed my perception of beauty. People I once thought were the most beautiful seem less so, and people who would have seemed strange to me before seem the most beautiful. However, all the great human achievements have resulted from intelligence and creativity, not physical appearance, so the amount of importance I place on beauty hasn’t changed. When it comes to sexuality… well, I’ve learned that it’s never straightforward, but at the end of the day it’s a job, not a whole new identity.
Interview: Renee Warneперевод от Alex Schrei"Андрогинность - это модное слово, что охватывало творческие массы настолько долго, насколько мы помним, но недавнее появление транссексуалов-моделей на показах международного уровня окончательно разрушило понятие о гендерной принадлежности. В девяностые годы, супермодели Омахира Мота и Кристен Мак-Менами оставили свой значимый след на мужских показах. Десять лет спустя Ирис Страбеггер и Ханнелоре Кнутс стали сенсацией в мире моды, едва пройдясь по подиуму. Принуждением и противоборством гендерной дихотомии никогда не удавалось нажать несколько «кнопок» - но архетипические (истинные) девочки-пацанки и «рокерши» прошлого были совсем не похожи на андрогинов новой эры.
Риккардо Тиси, креативный директор колоссального агенства моды «Givenchy», изменил все правила, когда выбрал «гвоздем программы» своего транссексуального личного помощника – Леа Tи, как звезду брендовой компании «Fall Winter 2010». Задумчивый бразильский готический аристократизм стал воплощением эстетики «Givenchy», и Тиси в одиночку воссоздал новое восприятие красоты транссекуалов. Слово [гермафродитизм] пропало – остались феминные мужчины.
Эта «игра полов» [внешнее сходство с противоположным полом] в настоящее время создает нишу для женственных мужских моделей. Все гудит от таких новостей, и модель Андрей Пежич из Мельбурна находится в центре этой истерии.
В 91 выпуске «Oyster», Рене Уорн спросил у «бесполый красоты», как все этот повороты в видении транссексуалов смотрятся из его собственных представлений о сексуальности. Вот выдержка из интервью, наряду с выборочными изображениями.
Рене: Какова была ваша реакция, когда вы впервые сыграли роль в женской моде?
Андрей: Этого следовало ожидать, это было почти неизбежно. Я помню этот первый раз. Я только что закончил работать с фестивалем моды «L'Oréal» в Мельбурне, и Джеффри Дж. Финч, дизайнер «Antipodium», спросил меня, хотел бы я открыть его шоу в Сиднее. Я, конечно, не испытывал всяких угрызений совести, и опыт стал для меня нереальным.
Рене: Оказал ли успех в женских шоу и показах какое-то влияние на ваши заказы в области мужской одежды?
Андрей: Ну, успех в женских показах определенно оказал положительное влияние на мою карьеру в целом. Существуют различные уровни высокой моды, которых мужским моделям никогда не достичь; в Моде может быть только что-то действительно хорошее.
Рене: Вы сыграли ключевую роль в том, что транссексуалов приняли и стали положительно относиться к ним. Что вы думаете по поводу того, что вам «поручено» быть лицом движения транссексуалов?
Андрей: Я на самом деле не стремится к цели стать чьим-то кумиром (представителем). Я думаю, что это очень сильно ограничивает жизнь. Однако, понимая, что это меньшинство людей часто ограничено в своих действиях, и часто же ощущают непонимание и жестокое обращение, я очень рад чем-то помочь. Другие же модели высказывались о чувстве их вытеснения и ограничения, в результате этого появления [транссексуалов].
Рене: Это то, с чем ты борешься?
Андрей: Я думаю, вы можете обратить внимание на Лею Ти. Она заявляла об этом, однако, не ее внешний вид является ограничивающим фактором - она красивая девушка - скорее, это обратная сторона восприятия многими людьми трансгендерных лиц. Это, вообще, вина нашего правительства и правящих кругов, которые даже не заинтересованы этими вопросами. Религиозные стигмы и средства массовой информации также играют очень отрицательную роль. Лично я чувствую себя «принятым» индустрией моды, [а также] моей семьей и друзьями, но я знаю, что есть множество людей, что не одобряют меня таким, какой я есть, и время от времени я нахожу это печальным.
Рене: Ваш успех в рамках этого движения, ваши путешествия по всему миру, работы с некоторыми из самых громких талантов в индустрии моды. Какое этот ваш опыт оказал влияние на восприятие красоты и сексуальности?
Андрей: Я признаю, что работа в этой отрасли изменила мое восприятие красоты. Люди, которых я когда-то считал самыми красивыми, уже не кажутся таковыми, а люди, которые казались мне странными, кажутся самыми красивыми. Однако все крупные достижения человека являются результатами его интеллектуального и творческого труда, а не внешнего вида, поэтому для меня место красоты по важности не изменилось. Когда речь заходит о сексуальности... Ну, я узнал, что это очень не просто, но, в конце концов, это тяжелый труд, а не новое амплуа"